Счастье по наследству

Глава 11

Soundtrack Hard Time by Seinabo Sey

Мы как два анимешных героя стреляем друг в друга нарисованными стрелами. Неровен час, воздух вокруг распишется радужным градиентом, и над головами появятся белые окна для реплик.

С этого расстояния его глаза — два чёрных обсидиана. Гипнотизирующих, завлекающих, пришпиливающих строительным степлером через злосчастную юбку прямо к пластику.

Я реально не могу пошевелиться. И взгляд отвести тоже не могу. Некуда его отводить, да и незачем. Броуди меня узнал и, судя по выражению его лица, крайне недоволен этим фактом. Но вообще-то на незнакомого человека, путь даже это знакомство шапочное, с таким презрением не смотрят. Считает меня навязчивой поклонницей, с завидным упорством возникающей на его пути, или?..

От этого «или» тут же начинает болеть голова. Руки машинально взлетают к вискам, и это движение выводит меня из гипнотического захвата.

Никаких белых облачков с «бах!» и «бум!», никаких хорошо прорисованных контуров. Сплошные лица, замершие в вежливом ожидании. Будто меня о чём-то спросили.

А меня о чём-то спросили? Или Марк Броуди именно меня выбрал ответчиком на свой риторический вопрос?

Как к спасательному кругу я тянусь взглядом к Урсуле.

Всё же мы недаром так быстро сработались — Урсула со мной на одной волне

Жалобу на плохое самочувствие она точно не пропустила мимо ушей, поэтому даёт мне время собраться с мыслями, отвлекая внимание офисного Торквемады на себя

— Прошу прощения, мистер Броуди, но данные сведения мы получили исключительно благодаря мисс Бейтс.

— Вот как.

Голос Марка звучит на удивление спокойно и без всякого намёка на вопросительные интонации. Я нахожу в себе смелость снова посмотреть в его сторону.

Сканирующий взгляд тёмных глаз теперь направлен на Урсулу. Ничего не выдаёт в нём удивление, лишь одна тёмная бровь немного приподнята. Верх экспрессии! Однако в тот же момент я замечаю, как побелели костяшки на длинных загорелых пальцах, крепко сжимающих спинку кресла.

Значит, спокойствие наносное. Что же его так взбесило? Сама информация о возможной проблеме со сделкой или что она поступила от меня?

На этот раз Урсула хорошо держит удар.

— С вашего позволения я отпущу свою помощницу, — игнорируя испытующий взгляд Броуди, она обращается к мистеру Делейни

— Сегодня Эмма неважно себя чувствует

Обрадованный, что у него появилась возможность принять участие в разговоре, наш босс активно кивает с места в середине стола, куда его сослали Клеменси и Робишо.

— Да-да, конечно. Вы можете идти, Эмма.

— Спасибо, мистер Делейни, — я выдавливаю из себя улыбку и поднимаюсь с кресла.

Властный голос останавливает меня на полпути к двери.

— Постойте, мисс Бейтс.

На этот раз я запрещаю себе даже мысль о том, что этот человек меня страшит, поэтому оборачиваюсь и смотрю прямо в его строгое, красивое лицо.

— Да, мистер Броуди?

— Откуда у вас эта информация?

— Данные о получении «Текниксом» нового кредита в свободном доступе. Я всего лишь копнула глубже в сторону выдавшего его банка.

— Вы хотите сказать, что стали единственной, кто догадался это сделать?

Кресло было оставлено в покое. Марк выпрямился и с вызовом приподнял подбородок. Плохо я себя чувствую или нет, он настроен не опускать меня до тех пор, пока не получит ответы на все вопросы.

Передо мной замаячила крайне сомнительная перспектива подставить оба отделения «Смарт Акка». Дав правдивый ответ, я наврежу не только собственному руководству, но и задену репутацию фирмы в целом. «Саксоманы» не простят этого ни мне, ни Урсуле, ни мистеру Делейни.

— Личные связи — это то, что лежит на поверхности, — начала я, тщательно подбирая слова. — Мисс Пибоди права, легко обнаружить гораздо больше интересного, оказавшись на месте и переговорив с живущими здесь людьми. Насколько я понимаю, именно с этой целью вы здесь.

Оценивающий взгляд слегка прищуренных глаз смеряет меня с ног до головы. Не далее как пару дней назад меня им уже удостаивали. Тогда, помнится, мистер Броуди не нашёл во мне ничего интересного. Сейчас же я вижу в тёмных глазах кое-что другое. Не интерес, нет. Скорее, мрачную решимость не дать ему развиться. Это полностью совпадает с моим желанием поскорее отделаться от навязчивого внимания этого мужчины.

— Прошу меня извинить.

Я говорю это больше для остальных, но всё равно получается, что будто бы Марку.

Он не реагирует, а всё так же, застыв в позе правителя империй, без стеснения меня рассматривает.

Глава 1

Авария на зимней трассе унесла две жизни и разделила наши на до и после. Марк потерял отца, я — старшую сестру.
И пусть за рулём был отец, для Марка виновницей его гибели всегда будет сидевшая рядом Николь, моя сестра.
Впрочем, как и я. Ведь он почти убедил себя в том, что за мной вины не меньше.

____________________________________________________________________________________

Soundtrack Tilted by Christine and the Queens

— … и ты наденешь это платье.

— Надену.

— И волосы уложишь, как я учила.

— Окей.

— И каблуки, Эмма. Надеюсь, ты привезла бежевые босоножки?

— О, боже, Фло! Ты и святого из себя выведешь!

— Так привезла?

— Привезла!

— Скажи, что наденешь.

— Надену, — стону я, по голосу подруги понимая, что на этот раз она настроена более чем решительно. — Но если я с них сверзнусь, это будет на твоей совести.

— Без проблем. До завтра, цветочек! Люблю тебя. От Шона привет.

Моё ответное «ему тоже» тонет в коротких гудках.

В этом вся Фло: берёт измором без лишних церемоний. Сюда бы подошло определение «настырная», но Флоренс Райт точно не настырная. Скорее, настойчивая.

А ещё злопамятная. Если можно так сказать о давешнем споре. Никто из нас уже не помнит его причину, но вот что стояло на кону — да. В моём случае Фло навсегда запрещалось оставлять комментарии по поводу моего внешнего вида, в случае победы Фло — моё беспрекословное подчинение её вкусу. При всепоглощающей любви подруги к моде я понимала, что речь пойдёт о тех же тряпках, но предпочла не форсировать события. И, как оказалось, зря.

Уже пять лет как надо мной висит дамоклов меч проигранного спора. Тщетно надеяться, что Фло когда-нибудь о нём забудет, тем более что во всём, что касается собственной персоны, моя ближайшая подруга восхитительно эгоистична. Тем удивительней, что наша дружба вынесла испытание временем. Мы подружились ещё в школе, обе успешно её закончили, отучились в колледже, устроились на работу и… и дальше каждая пошла своим путём.

Через год после получения диплома дизайнера Фло вышла замуж и переехала в Калифорнию. Я же осталась в Сиэтле, откуда мы обе были родом. До Сан-Франциско всего два с половиной часа лёту, плюс Фейс Тайм, Инстаграм и Фейсбук — в современном мире при обоюдном желании общения потеряться практически невозможно.

В эти выходные Шон, муж Фло, праздновал свой тридцатый день рождения. Как близкая подруга жены, я, разумеется, была приглашена. Три дня в Сан-Франциско — больше, чем я когда-либо тратила на себя в этой жизни. Парк Пресидио, мост Золотые ворота, открытый трамвай, холмы и всё, что может предложить Калифорния в сентябре. Возможно, всё это время я просплю в гостиничном номере, но даже такой отдых кажется мне чем-то из разряда фантастики.

Мой отказ остановиться в её доме Фло приняла достойно. Как и нежелание воспользоваться услугами личного водителя, которому вменялось в обязанность доставить меня в загородный клуб, где будет организован приём. В отместку подруга в очередной раз стребовала с меня свой долг.

Дело чести — платить по долгам. В любом другом случае платье, которое через час после моего прибытия доставили в гостиничный номер, я бы в жизни не надела.

— Фло, скажи, что ты пошутила.

— Даже не надейся! 

— Я… я не смогу это надеть.

— Ещё как сможешь. Питер умрёт на месте.

— Я не хочу, чтобы он умирал, Фло. Этот парень мне нравится.

— И ты ему нравишься. Но вы как два пони — бегаете по кругу в одном загоне. Друг за другом, но не рядом.

— Боюсь, когда Питер увидит меня в этом платье, то развернётся и пойдёт в другую сторону.

— Или догонит и, наконец, подомнёт под себя.

— Думаешь, на праздновании дня рождения твоего мужа это будет уместно?

— Глупости! — фыркает Фло, и я живо представляю, как она это делает. А потом закатывает глаза.

От любой проблемы подруга уходит именно так. Честно говоря, я ей завидую: вот бы и мне научиться так отмахиваться от неудобных вопросов.

Но пока не научилась, придётся идти на поводу и облачаться в наряд, выбранный Фло на этот вечер. Платье-бюстье цвета малины притягивает взгляд и совсем не оставляет места воображению. Оно обтягивает меня, как перчатка, делая грудь больше, талию тоньше, а бёдра круче. Идеально во всех отношениях, но вряд ли уместно на великосветском рауте, которым обещает стать празднование дня рождения Шона Райта.

Глава 10

Soundtrack What If This Storm Ends by Snow Patrol

— Мисс Бейтс, передавайте дела мисс Вогнер и всё внимание «Текниксу». В шесть у мистера Делейни совещание

Ждут самого Марка Броуди. К этому моменту у меня должен быть план действий и вся доступная информация по компании.

Я смотрю на Урсулу, вижу, что она шевелит губами, но слова в предложения не складываются. Каждое в отдельности понятно, но вместе получается совершеннейшая белиберда.

Мои мысли далеко за пределами этого кабинета, и вообще не в этом времени. Надо бы хорошенько подумать, проанализировать, но в голове крутится одна фраза — известная контаминация Джорджа Макфлая из «Назад в будущее».

«Сетобудьба, сетобудьба, сетобудьба!»

То, о чём не задумываешься в девятнадцать, в двадцать шесть бьёт по голове молотом от силомера. В ушах такой же звон и звёздочки перед глазами, как при выбивании верхнего уровня.

— Эмма, с тобой всё в порядке? Ты побледнела.

Начальственный взгляд из-под очков крайне взволнованный. Интересно, какова первопричина: моё здоровье или качество собранного к совещанию материала?

Как легко поддаться слабости и списать всё на самочувствие. Прыгнуть в машину, по пути забрать Лекса из школы, зарулить в его любимую кафешку за пепперони с двойной порцией сыра. Потом завалиться в гостиной перед телевизором, есть пиццу и смотреть про приключения дракона Зубастика.

Все фантазии заканчиваются на первом пункте. Прыгать некуда. Машина в сервисе, и минимум до конца недели наш хорошо спланированный бюджет будет подорван тратами на автобус. Плюс дополнительные два часа дороги.

Мы с Лексом не бедствуем. Но самовосстанавливающийся сплав для Т-1000 (совершенная модель робота, антагонист героя Шварценеггера из второй части «Терминатора» — прим. автора) для гаражных ворот и водопроводных труб с водогреем всё ещё не придуман.

— Прошу прощения, это из-за переизбытка кофе. Надо немного подышать.

— Конечно, дорогая. Сделай перерыв.

— Спасибо, Урсула. К пяти всё будет готово.

Она неплохая женщина. Спокойная, но немного суетная перед начальством. Отношения у нас сложились сразу. Собственно, благодаря Урсуле я и получила работу в «Смарт Акке».

Окончив университет, я разослала резюме в ведущие бухгалтерские фирмы города, не особо надеясь на ответ. Всё же опыт — главное в нашем деле. Но в сопроводительном письме в «Смарт Акк» расписалась, рассказав о желании работать в компании, которая на протяжении тридцати лет занимается отчётностью семейного предприятия

Здесь я, конечно, преувеличила, но если принять во внимание, что к тому времени Лексу полюбилось ездить в гости к прадеду, «Зелёный камень» видел уже четыре поколения Бейтсов

То ли наглость моя сработала, то ли у неподвластных при обычных обстоятельствах сантиментам сотрудников кадровой службы что-то ёкнуло, но меня пригласили на собеседование. Их было несколько, и последнее — с непосредственным руководителем. Я шла первой из пяти кандидатов исключительно благодаря алфавитному списку.

Женщина средних лет в строгом сером костюме, идеально сидящем на её сухопарой фигуре, окинула меня быстрым, пронизывающим взглядом профессионального инквизитора и первой протянула руку.

— Мисс Бейтс, я Урсула Пибоди, глава департамента внутреннего аудита. В мой отдел нужен толковый помощник. Грамотный, усидчивый и дотошный. Если в вас присутствуют эти три качества, я готова вас выслушать.

На третьей минуте моего монолога зазвонил её сотовый.

Извинившись, мисс Пибоди ответила на звонок. Я принялась в сотый раз читать своё резюме, непроизвольно прислушиваясь к беседе.

— Уинстон, ты же знаешь, я ограничена в ресурсах. Детальная проверка документов займёт не один день, а ты просишь результат к вечеру. Мне некого бросить на этот участок, тем более в такой спешке.

Выслушав ответ собеседника, женщина тяжело вздохнула.

— Хорошо. Я займусь этим сама. Вот видите, горим, — сказала она мне, закончив разговор.

— Может, я смогу чем-нибудь помочь? Скажите только, что нужно делать.

— Рвение похвальное, но насколько вы грамотны в прогрессивной шкале налогов?

— Достаточно для того, чтобы писать по ней дипломный проект.

— Хорошо. — Женщина внезапно поднялась из-за стола. — Идёмте.

Мы закончили около полуночи одновременно с моим испытательным сроком.

На следующий день меня приняли в штат.

Глава 9

Soundtrack Can’t Pretend by Tom Odell

Машина глохнет в двух кварталах от офиса. Я не опаздываю, поэтому довольно спокойно включаю «аварийку» и с помощью остановившегося за мной водителя такси отгоняю «бьюик» к ближайшей обочине.

Как итог — грязное пятно на юбке, растянутое запястье и потные подмышки.

Да, принцессы потеют. Ещё как потеют. И тушь у них течёт. И помада съедается.

Ещё у них бывают месячные, и в эти дни они особо раздражительны. А если глохнет машина — так тем более.

Боюсь, моё ответное «привет» лишено привычной теплоты, и всё же Коре хватает такта это проглотить.

— Тяжёлое утро?

— Не спрашивай!

Кора и не спрашивает. Лишь перехватывает у меня пиджак и протягивает первую из трёх чашек кофе, которые составляют мой обычный дневной рацион.

— Спасибо. Ты чудо!

Эту фразу я говорю с большей теплотой, а сделав первый глоток, даже позволяю себе улыбку.

Коре этого достаточно.

— Окей. Расписание у тебя на почте. Если надо внести изменения, скажи.

— Во сколько встреча с Бьюкенненом?

— В четыре тридцать.

— Попробуй перенести на три.

— Не получится. Мистер Делейни трубит общий сбор. В два в конференц-зале встреча с новым клиентом. Какая-то важная шишка из нью-йоркского офиса будет его представлять.

Чёрт! Как не вовремя.  Нью-Йоркская ли шишка или из Анкориджа — представляю, что это будет за мероприятие. Мистер Делейни ковром выстелется перед всяким, кто упомянёт перед ним головную контору. А уж для их клиента в лепёшку расшибётся. Заодно расшибёт и нас.

Профессионал внутри меня раздувает щёки. Передача клиента в руки филиала — дело уникальное. Уинстону Делейни удалось собрать у себя поистине хороших специалистов, раз головное отделение решилось на подобный шаг.

 «Смарт аккаунтенси» входит в двадцатку лучших бухгалтерских фирм Северной Америки. Львиную долю прибыли на рынке бухгалтерских услуг приносит оформление налоговых декларации и дальнейшая подача их в региональное налоговое управление. Лишь немногие занимаются консультированием, финансовым и инвестиционным планированием, управлением бюджетом. «Смарт Акк» стала одной из первых, кто предложил своим клиентам полный пакет услуг — от составления отчётности до ревизии и полного аудита.

В большинстве своём это работа на аутсорсинге. Чтобы не держать в штате высокооплачиваемых специалистов, компании нанимают бухгалтерские фирмы для составления первичных отчётов, начисления заработной платы, оценки рисков при совершении сделок путём внутреннего и внешнего аудита и других мероприятий, требующих специальных знаний.

Последним я как раз и занимаюсь — аудитом.

Два года в колледже и ещё два в университете, несколько месяцев подготовки на специальных курсах, экзамен длиною в шесть часов — и мечта Сеймура исполнилась: внучка — сертифицированный бухгалтер.

Ещё к окончанию колледжа я «подмяла» под себя всю бухгалтерию «Зелёного камня». Не имея сертификата, я могла только готовить документы для отчётности, а вот представлять её в налоговых органах и подписывать — с этим Сеймур обращался к профессионалам из «Смарт Акка».

Дед всегда был законопослушным, правильным до икоты и всегда требовал этого от меня. По крайней мере, с того момента, как мы стали жить вместе.

Враньё изначально мне претит. Как в том новом детективном фильме, где героиню буквально выворачивает наизнанку от лжи. Меня не выворачивало. Однако я никогда не понимала, в чём кайф изворачивания.

Эрик врал мне, что женат. Вернее, он не говорил правду. Внушил мне, что я для него единственная. Центр мира

Кто бы отказался в восемнадцать быть чьим-либо центром мира? Неважно, что вы об этом мире почти ничего не знаете, а того, что знаете, явно недостаточно, чтобы выжить

Выживание — это игра и умственные хитросплетения. Как в налоговом законодательстве штата Вашингтон. Обрядив на работу с цифрами, Сеймур, тем самым, записал меня в стан врага. Я узнала множество ходов и лазеек, множество потайных троп, через которых уплывают грязные деньги и нечистые на руку мужчины. Бухгалтерский учёт — те же отношения: пока ты на виду, с тебя взятки гладки. При теневом спросе ты обрастаешь аурой неприкосновенности, зачастую ложной, но приятной самому себе до первого разоблачения.

— Твои контрацептивы оказались недейственны. На твоём месте я бы подал в суд на врача.

Повестка в суд о неуплате налогов покажется замечанием в школьном дневнике после такого заявления. Мне посчастливилось пережить и первое и второе.

Про контрацептивы оказалось больнее.

Глава 1

Глава 1

Эдвард Джонс граф Торнборн умирал.

Еще несколько дней назад это был полный жизни мужчина, а сейчас… Сейчас призраки прошлого оказались так близко, что он мог отчетливо различить давно ушедших за грань.

— Рози… Моя Рози… — пересохшими губами прошептал он. – Я иду к тебе… Я не смог позаботиться о нашей малышке… Прости…

Граф смотрел на такую знакомую улыбку, свет от которой пронес через года. Да и как бы он смог забыть ее, ведь так улыбалась дочь – единственное родное существо на всей Ландоре. Ему бы еще совсем немного времени, ему бы успеть…

— К вам мэтр Гайс, ваша светлость, — почему-то очень тихо проговорила возникшая у кровати экономка. Он лишь кивнул в ответ. Сил осталось совсем мало, а дел – слишком много.

Оудэн Гайс, старый друг и поверенный внимательно изучил три документа, написанные уже неверной рукой друга. Буквы дрожали, но строчки были все такими же ровными, как всегда.

— Ты уверен, Эдвард? – приятель поднял взгляд на умирающего. – Титул только усложнит девочке жизнь, а Рорки… Рорки добавят неразберихи.

— Род Торнборн не должен прерваться! Не должен, Оудэн! А королевский дом — единственный, кто сможет гарантировать Мелиссе хотя бы относительную безопасность. Даже… — граф подался вперед и глухо закашлялся. Алые капли упали на белоснежный кружевной ворот рубашки. – Даже если дар драконов не перейдет к дочери.

Последние слова Эдвард Джонс уже прошептал и в изнеможении откинулся на подушки.

— Я все исполню, — сдавленно произнес поверенный, и его глаза подозрительно заблестели.

— Благодарю, друг. Прощай…

— Прощай, мой старый друг.

Последних слов Оудэна граф уже не услышал. Мэтр Гайс сам закрыл ему глаза.

— Отец! – двери спальни распахнулись, пропуская внутрь невысокую девушку, облаченную в свободную холщовую рубаху, узкие замшевые бриджи и высокие сапоги. – Отец!

Девушка остановилась и осеклась.

— П…почему задернуты шторы днем? И отец… Он.. Он… — едва слышно прошептала она.

— Он мертв, Лисси. – Оудэн обнял вмиг задрожавшую Мелиссу за плечи.

— Мертв?.. – она робко шагнула к кровати и, присев на краешек, взяла холодную руку в свои. – Вы… Вы позволите мне побыть с ним? Наедине.

— Разумеется.

Мэтр Гайс кивнул и вышел.

— Отец… Зачем… — это были ее единственные слова.

Они не часто говорили, но умели молчать вместе. Да и понимали друг друга почти без слов. И сейчас Мелисса отчетливо осознавала, что не мог он уйти просто так. Не мог.

Девушка вскочила и внимательно всмотрелась в лицо покойного. Ее взгляд скользнул по шее, в вырез рубахи. Затем она осмотрела руки. Сомнений не осталось. Черные извилистые линии под тонкой кожей говорили сами за себя. Граф умер не сам, ему помогли, использовав темную магию. Боги! Темную! Давно запрещенную на Ландоре! Ах, если бы отец не хранил так много секретов! Если бы больше доверял ей! Быть может тогда она сумела бы предотвратить его смерть? Помочь? Спасти?

— Я найду твоих убийц и отомщу! Клянусь! – тихо произнесла Мелисса.

Вся жизнь графа Торнборна была окутана тайной, которую он обещал когда-нибудь раскрыть дочери. А Эдвардс Джон всегда выполнял обещания.

На изящном туалетном столике, который он так и не убрал после смерти матери Мелиссы, лежала очень знакомая с самого детства книга. Взгляд девушки зацепился за сложенный листок бумаги, послуживший закладкой.

Закладкой?

Бред. Все сказания из книги отец знал наизусть и мог с закрытыми глазами отыскать нужный кусок текста. Значит… Рука сама потянулась к древнему фолианту.

«Часто в сказках гораздо больше правды, чем в жизни» — одна единственная фраза, написанная размашистым почерком отца.

Мелисса посмотрела на текст. Это была самая первая история, которую прочел ей отец. И, пожалуй, самая любимая. Девушка, словно раздвинув время, перенеслась в тот день, когда маленькая девчушка с копной непослушных кудряшек, небрежно собранных розовым атласным бантом, сидела на коленях еще совсем молодого графа.

«Война закончилась. Бои давно отгремели, и молодой маг возвращался домой, пробираясь по извилистым горным тропкам. Он и сам не мог объяснить, как оказался в полном одиночестве в месте, где никто из людей не селился.

Расположившись на привале, на широком уступе у входа в пещеру, маг вдруг услышал тихий стон. Вскоре неясный звук повторился. Что за существо могло так отчаянно страдать?

Юноша испугался, но, превозмогая страх, решился обследовать пещеру. Там, в глубине, у самой дальней стены лежала, истекая кровью, огромная белая драконица. Она была настолько слаба, что ее сил едва хватало на слабые, словно шелест ветра, стоны.

Глава 2

Soundtrack Delicate by Taylor Swift

Я списываюсь с Фло всю дорогу, пока такси взбирается на один из многочисленных холмов, открывающих захватывающий вид на бухту и Оклендский мост. Не тот, оранжевый, известный на весь мир как «Золотые ворота», а другой, соединяющий Сан-Франциско с Оклендом. Он белый и в свете закатного солнца похож на гигантскую чайку, летящую над водой. Мне он нравится больше. Может, потому что не имеет за собой дурной славы, как его яркий сосед.

Вероятно, с подсказки Фло Питер встречает меня на улице, помогает выйти из машины и сам расплачивается с таксистом. Он явно под впечатлением от моего внешнего вида, потому что выглядит немного обескураженным и заикается, когда после приветствия говорит обязательный комплимент.

— Прекрасно выглядишь, Эмма.

— Спасибо. Ты тоже.

Я не кривлю душой, потому что Питер действительно выглядит хорошо в приталенном смокинге и белой рубашке с иссиня-чёрной бабочкой, повязанной под хорошо отглаженным воротничком. Он напоминает молодого Бреда Питта времён «Знакомьтесь, Джо Блэк» и тем самым располагает к себе.

Модно подстриженные пшеничные волосы падают на лоб, и заученным жестом Питер отправляет их за ухо. Однажды я хотела бы помочь ему в этом.

— Рад видеть тебя.

— Я тоже.

Вероятно, «тоже» становится моим словом-паразитом.

Под руку с Питером я вхожу в здание клуба.

Официант с серебряным подносом материализуется из воздуха.

— Шампанского?

— Было бы здорово.

Питер берёт два бокала, один из которых протягивает мне.

— За… Шона? — светлые брови взлетают вверх.

Как и я, Питер знает, что день рождения Шон отпраздновал ещё в прошлую среду, но это хорошая тема для нейтрального тоста.

— За Шона.

Я поддерживаю его игру, в очередной раз задаваясь вопросом, не гей ли он. Хотя вряд ли. Зелёно-карие глаза Питера не отрываются от моего лица, пока он делает глоток из узкого бокала. Я выдерживаю его взгляд, потому что могу. И хочу.

Мне нравится Питер. Действительно нравится. Я думаю, что у этого вечера и нашего переглядывания возможно продолжение.

Фло едва не душит меня в объятиях шёлком от Александра Маккуина, пахнущем её любимыми Гуччи. Я знаю об этих людях меньше, чем Фло об Эйзенхауэре и Далай-ламе, но всё же их имена отпечатались на моей подкорке — так часто она употребляет их в наших последних разговорах.

Платье выглядит чудовищно… эм… розовым, но я знаю, что Фло от него в восторге, поэтому благоразумно оставляю комментарий при себе.

— Как добралась, цветочек?

— Замечательно. Под стать твоему приёму.

Фло ниже меня на целую голову, но именно она — центр всего празднества. Шон стоит чуть позади. Будто не он — главное действующее лицо.

Мы обнимаемся, и я предусмотрительно целую воздух возле его щёк.

— Привет, Эмм. Здорово выглядишь.

Только мужу Фло позволительно звать меня Эмм. Никому и в голову не придёт сократить скучное имя Эмма до ещё более скучных двух букв. Трёх, если в исполнении Шона.

— Рад, что ты выбралась.

— Спасибо за приглашение. Прекрасная вечеринка.

— Надеюсь, Питер не даст тебе заскучать.

Шон знает о моей симпатии к его кузену и всячески её поддерживает. О ней знает и Фло, и сам Питер. И все мы знаем, что именно не даёт ей развиться в нечто большее.

Иногда я думаю, что надо отпустить ситуацию. Первое впечатление уже произведено, и оно, к сожалению, оказалось недостаточно ярким. Этому меня тоже научила Николь. «Первое впечатление — как первый крик младенца

Возможно, это единственно важное, что когда-либо произойдёт в его жизни, но главное — громко заявить о себе»

Мне претит эта философия, но я отдаю должное её практичности. Моё сегодняшнее платье тому доказательство. Фло сколько угодно может верховодить, но дело всё равно остаётся за мной. И мы об этом знаем.

Столько очевидных, но не высказанных истин скопилось в одном месте, что скоро придётся попросить скрижали, чтобы их записать.

Столы накрыты на просторной лужайке заднего двора и снабжены табличками с именами.

Питер вновь принимает на себя функцию мажордома, помогает найти моё имя на схеме рассадки и провожает до места.

Я с комфортом размещаюсь за три столика от центрального, куда, как родственник именинника, направляется мой предполагаемый кавалер.

Всё как всегда. Шон, Фло, их родители и близкие родственники.

Глава 4

Soundtrack Someone Like You by Adele

Я всё ещё танцую с Питером, но прошлое высасывает меня из этого вечера, отрывает от занятого своими мыслями партнёра и перекидывает на несколько лет назад, когда я впервые услышала имя Виктора Броуди.

Сначала он был просто Виктором. Очередной вехой в любовных похождениях Николь.

У неё всегда был хороший улов: Рэнди, Фред, Фернандо. Глава автоконцерна. Известный плейбой. Подающий надежды кинорежиссёр. Только ленивый не подсовывал мне под нос таблоиды, которые кричали о новом увлечении сестры.

Хотелось бы сказать, что всё это обычная журналистская болтовня — утка, дешёвая сенсация, которая с очередной сменой цвета волос кого-нибудь из Кардашьян скоро забудется. Но, к сожалению, этого не происходит. Николь регулярно подбрасывает дрова в костёр слухов, выставляя свою жизнь напоказ и совершенно не заботясь о том, что думают по этому поводу её близкие. Справедливости ради отмечу, что я, пожалуй, единственная, кто воспринимал всю эту трескотню о сестре близко к сердцу, тем самым превращаясь в удобный объект для подростковой травли.

Среди выпускников школы Рэдклифф были губернаторы, политики, учёные. А ещё игроки МВА, один нобелевский лауреат по литературе, один оскаровский и несколько музыкантов с мировым именем. Об этом сообщает табличка при входе в школу.

Имя Николь Бейтс никогда не будет на ней выбито, однако, в отличие от этих достойных мужей, последние два года моего пребывания в этом учебном заведении оно оставалось едва ли не самым популярным.

В зените своей модельной карьеры сестра составляла хорошую конкуренцию Жизель и Миранде, вышагивая рядом по подиуму и мелькая на разворотах модных изданий. Любители подобных историй до сих пор убеждены, что её судьба — воплощение мечты обычной американской девчонки. Не сразу, конечно, не в один день, но с момента, как её имя замелькало в таблоидах, Николь рассказывала одну и ту же версию о трудной жизни самобытной девочки-подростка, выросшей в неблагополучном районе Сиэтла и добившейся всего упорным трудом.

Гринвуд нельзя назвать неблагополучным. И это самая маленькая ложь в рассказах моей сестры. Кому-то хватало ума не комментировать слова Николь, кто-то с маниакальным упорством выискивал в них несоответствия с реальными фактами её жизни и мнил за долг донести это до остальных.

Сеймур в силу возраста и рода занятий нарастил жирок, чтобы дать отпор этим борцам за правду, а вот я — нет. И всеми силами старалась доказать, что абсолютно не похожа на старшую сестру.

Она даже своё настоящее имя ни разу не назвала, оставшись для этого мира всего лишь яркой и загадочной Никки Би.

Музыка меняется. Возможно, что и не впервые. Просто я впервые это замечаю.

Питер ещё погружён в свои мысли. Заученными движениями он ведёт нас в танце, и я, теперь уже осознанно, продолжаю двигаться с ним, решив дать этому вечеру ещё один шанс.

Вырвавшись из глубин, память о сестре лишает меня это возможности с помощью Адель: «Someone like you», играющая сейчас, стояла на входящих звонках Николь во время нашей последней встречи.

Настроение портится окончательно.

— Угостишь меня шампанским?

Питер смотрит на меня так, как будто видит впервые, и вид у него при этом довольно потешный.

Да, дружок, возвращение в реальную жизнь зачастую малоприятно.

Через мгновение он включает джентльмена и без лишних разговоров ведёт меня к бару. Видимо, в желании выпить я совсем не одинока.

Бар обустроен на краю освещённой площадки и довольно многолюден. В образовавшейся очереди я замечаю Шона в компании того самого Броуди и замедляю шаг. Понимаю, что окажись я на виду — знакомства не избежать. Не хочу быть представленной никому, кто носит эту фамилию. Последний любовник моей сестры вращался в тех же кругах, что и семья Райт, и вполне может случиться, что это кто-то из его родственников.

— Я подожду на террасе, — предупреждаю Питера и указываю рукой в сторону клуба.

В любом случае, это мой последний бокал на сегодняшний вечер. Политес соблюдён, а завтрашняя встреча с Фло будет намного информативнее.

Я опускаюсь в одно из плетёных кресел, расставленных на широкой террасе, по периметру опоясывающей здание. Может, следовало прогуляться по территории, осмотреться, поговорить со знакомыми, но я чувствую себя уставшей. Воспоминания о прошлом для меня подобны долгой пробежке — такие же изматывающие. Интересно, что испытывают те, у кого они счастливые? Подпитываются ли они ими, либо, наоборот, находят в них отдушину. У меня, к сожалению, их не так много, и большинство связано с хозяйкой этой вечеринки.

Думая о Фло, я скольжу взглядом по гостям. То и дело мелькают знакомые лица.

Глава 13

Soundtrack Heart Of Glass by Lily Moore 

Лавировать между подвыпившими посетителями с подносом, полным пива — это как на велосипеде кататься: однажды научившись, никогда этому не разучишься.

Да, я не только сводила дебет с кредитом в задней комнате бара, как пророчил мне дед, приходилось и за стойкой стоять, и по залу бегать. И этот зал убирать тоже. Ясное дело, не при Сеймуре, но все, кто когда-либо работал в «Зелёном камне», относились к этому заведению как к дому.

Исключением я не стала. Поэтому, оказавшись внутри и обменявшись приветствиями с парнями за стойкой, я ловко протискиваюсь сквозь толпу бейсбольных болельщиков в подсобное помещение.

Где с разбегу падаю в руки взмыленного как лошадь на скачках Энди.

— Вот и мой ангел-спаситель! — вопит он мне на ухо, пока неловко тискает в объятиях. — С Эшли ты разминулась буквально на две минуты.

— Кухня работает?

— Закрылась. Но парни ещё на месте.

— Окей. Организуешь что-нибудь пожевать?

— Без проблем.

— Где «кроксы» Ланы?

— Посмотри под дальней скамейкой.

— С тебя еда и чистый фартук. Еда главнее.

— Конечно. Выходи в зал, как будешь готова.

— Еда, Энди. Много еды.

— Хорошо. Дай мне три минуты.

Я иду в туалет — небольшую комнату с треснувшей фаянсовой раковиной, зеркалом в старинной оправе и современной сантехникой. У нас даже есть небольшая душевая кабина, и я с завистью поглядываю на неё, пока мою руки. В другой раз непременно ею воспользовалась бы, но в зале действительно полный бедлам. Клиенты ждать не любят, и мне лучше поторопиться.

Распустив окончательно растрепавшийся пучок, я быстро расчёсываю волосы чьей-то забытой на раковине расчёской и снова их собираю. Из сумки достаю карандаш для глаз и ловко рисую им стрелки. Мазок помады, немного румян на бледные щёки, и я почти готова. Серая форменная юбка не очень удобна для беготни по залу, но деваться некуда. Сняв пиджак и расстегнув две верхних пуговички на рубашке, я закатываю рукава по локоть. Вот и все сборы.

Зелёный, хорошо отглаженный фартук уже ждёт меня на скамье рядом с резиновыми тапочками Ланы и тарелкой с маленькими сэндвичами. Я скидываю свои туфли и с наслаждением влезаю в мягкие «кроксы», попутно запихивая в себя ветчину, сыр и хлеб. Видел бы меня сейчас Лекс — человек, которого я ежедневно распекаю за любовь к еде на ходу. Вот и хорошо, что не видит, не на что будет пенять.

Карандаши и блокноты лежат на стойке у двери. Я хватаю парочку и выхожу в зал.

Марка я замечаю почти сразу и, честно говоря, почти этому не удивляюсь. Всё настолько переплелось и запуталось, что было бы странно, если бы его здесь не оказалось.

Каким-то чудом ему удалось найти место у стойки. Чёрный как смоль «Гиннесс» и тарелка с орешками — неподходящая компания на вечер для мужчины в деловом костюме стоимостью с этот бар, но, кажется, Марка всё вполне устраивает.

Мне совершенно не нравится роль пешки в чужой игре, тем более что я точно в ней не безмолвный статист. «Грин стоун» — моя территория, а Роф за стойкой нередко подрабатывает вышибалой. Скорее всего, ещё до конца вечера я выясню, что Броуди делает в «Грин стоуне», ну а пока с возросшим энтузиазмом принимаюсь разносить заказы.

Некоторые из посетителей меня узнают. Некоторых узнаю я. Мы либо обмениваемся дежурными фразами, либо просто киваем друг другу, либо меня, как ту канарейку, с помощью дружеских объятий пытаются выжать вместо лимона.

— Эмма, детка, где ты пропадала?

— Много сердец уже разбила, чертовка?

— Скажи Сеймуру, что это место много потеряло, когда ты ушла к тем счетоводам.

— Ты обещала выйти за меня, когда сбрею усы. Видишь, сбрил! Назначай дату.

Весь вечер я чувствую себя звездой «Большого брата», на которую направлены все камеры студии. И пусть в моём случае «камера» одна, всё равно я не могу отделаться от мысли, что это своего рода испытание на вылет.

Марк смотрит на меня, но не заговаривает. Даже когда я оказываюсь напротив него за стойкой. Держась за кран и привычно наклонив стакан в сторону, я наливаю пиво и совершенно не тушуюсь под его внимательным взглядом. Шум стоит неимоверный, и даже если Марк захочет мне что-то сказать, вряд ли удастся его услышать. Так что мы просто переглядываемся.

Иногда он полностью поглощён своим телефоном. Иногда — разговорами с соседями и барменами. Иногда смотрит в телевизор. Ведёт себя как человек, который находится в том месте, в котором хочет быть, но эта видимость иллюзорна. Он здесь из-за меня. Я знаю это. Знает и сам Марк. Это знание — следствие, а вот причина пока скрыта.